Внезапная смерть
Завяжут там, а тут не расплести,
Здесь в дверь стучим, а отворяют где-то,
И наши судьбы вшиты и продеты
В переплетенья Млечного Пути.
Что нам чужие ссоры и вендетты,
Но там пальнут - а сердце здесь задето,
Да так, что человека не спасти,
И он, упав, лежит, зажав в горсти
Пучок травы с другого края света,
И шорох волн с неведомой планеты
В его ушах предсмертно шелестит.
Эволюция
Боль и тоску тех, что Землю до нас населяли
Глина и уголь хранят, известняк и песчаник,
Паче же - нефть. Может, станем мы нефтью когда-то
Тоже, и топливом будем для новых животных,
Что возомнят о себе, будто разум имеют.
Жизнь им отравим, для них незаметно - вот месть побежденных.
Новая Атлантида
Наш мир утоп, как древле Атлантида,
Но странною покрылся он водою.
Дышать здесь можно. В основном, мы живы.
И даже если жаберные щели
У нас открылись милостью богов,
То незаметно. Выглядим, как люди.
Хотя, возможно, просто мы забыли,
Как люди выглядят. Дома, бульвары
На месте, только вид их изменился.
Не стало птиц, и проплывают рыбы
По улицам, а мы идем, как прежде,
По ним - сквозь муть воды и колыханье
Сменивших клены водорослей. Можно
Не замечать и толщи океана,
Столь велика привычки злая сила.
Сумерки
Всегда считалось, что ночные звери
И птицы, с их огромными глазами,
Что могут обходиться бледным светом
Далеких звезд и самого пространства,
Гораздо ближе к тайнам мирозданья,
Чем скучные создания дневные.
Ведь сети, задающие структуру
Всего на свете, цвета не имеют.
Основа, прорисованная тьмою
На вечном ослепительном сиянье,
Потом была раскрашена эффектно,
На радостях, что все так славно вышло,
И красками приятно любоваться.
Но в сумерках покровы выцветают,
И при удаче и большом терпенье
Фрагменты первозданного узора
Заметить можно, черные на белом.
Мы прозреваем только в полумраке,
В преддверии владений грозной Ночи,
Которую сам Зевс не зря боялся.
Падение вверх
Когда проходишь крон древесных слой,
Взлетая в незаслуженные выси,
Среди ветвей глаза желтеют рысьи,
И взгляд их непрощающий и злой.
Когда почти достигнешь облаков,
Пронзая небо бледно-голубое,
Летишь в сопровождении конвоя
Безмолвных немигающих орлов.
И только оказавшись среди туч,
Необъяснимо легок и летуч,
Средь вспышек молний, и воды, и льда
Ты остаешься вдруг совсем один,
Ты сам себе и раб, и господин,
И понимаешь: это навсегда.
При странных обстоятельствах
...и душа его будет ему вместо добычи (Иер.21:9)
Не обессудь. Не навреди. Не сотвори.
Сожмись в комок. Укройся в подпространстве.
Пускай обыщутся, там, в тридевятом ханстве.
Пускай упляшутся лихие дикари.
Топорик, нож, соль, книги, спички, сухари...
Свет, воздух, вера, сила тяжести, надежда...
Рюкзак, штормовка, обувь, теплая одежда...
Собравши - сжечь, к чертям. Гори, огонь, гори.
Пространство-время покидая до зари,
Не потревожив даже ангелов крылатых,
Не ожидая ни награды, ни расплаты,
По счету «три», по счету «три», по счету «три».
Невыученные уроки
У дома Лота собралась толпа
И странников постыдно возжелала,
К могучим крыльям ангельским слепа.
У многих там и вовсе не стояло.
Не член их вел, но сердце, трепеща
От сладостного слова «сообща»,
На мерзостные Господу дела.
Их тоже, разумеется, не стало,
Когда пролились сера и смола.
А нам все мало. Все нам, сукам, мало.
Сказка
Скоро декабрь, скоро январь,
Выйдет из леса зимняя тварь
В поисках нужной зимней еды,
Выпадет снег, спрячет следы.
Ночью луна в снежном гало
Высосет с наших улиц тепло,
Высосет души, высосет сны.
Ночь без утра. Зима без весны.
История
Погрязнуть лучше в янтаре,
Чем в твердом горном хрустале,
Когда у вечности в капкане.
Собаки лают во дворе,
Лежит селедка на столе,
Чего-то плещется в стакане.
В такой занюханной дыре
Жить можно лишь навеселе.
А ведь живем-то на вулкане.
В дождливом грязном ноябре
С высокой думой на челе
Приходят в город марсиане.
Вечность и ее братья
Нет ничего победы хуже,
Стыднее мига торжества.
Как Германн пел: она мертва,
Но тайна вылезет наружу.
С поклоном принесут ключи
От врат богатства и удачи,
И от бессилия заплачут
Недовредившие врачи.
Не утонув, не зная броду,
Любезен долго тем народу,
Воздвиг, как фаллос, монумент.
В полночном небе мгла носилась,
Но разом все преобразилось
В бетон, железо и цемент.
Глубоководный улов
Создания глубин, где мрак всегда,
Пропитанные сжатою водою,
Густой соленой смазкой, как бедою,
И тяжелей, и холоднее льда,
Что в каждой клетке правдою полны
Про холод, тьму и многотонный пресс,
Лишенные иллюзии небес
И утешенья Солнца и Луны,
Вознесшись ввысь, где ласков океан,
Как некий соблазнительный обман,
Которым их прельстили рыбаки,
Где много пищи, свет и кислород,
В жестокой муке разевают рот,
Выблевывая печень и кишки.
Сонет всем классикам сразу
Печальный вечер, мост через канал,
Тоска от солнца, что садится в лужу.
Наверно, завтра будет все не хуже,
И послепосле... А потом - финал.
И взвоет хор: ну что ж вы, миллионы,
Так будем обниматься - или как?
И прослезится миллион макак,
И будет снова, как во время оно.
Какая, на хрен, улица, фонарь,
Не говоря - аптека? Вот же тварь,
Регресс уже дошел до почкованья.
Какая лестница, какой Ламарк,
О женщины, вам имя - аардварк.
Звезда упала. Загадай желанье.
***
Не все коту - мы не надолго,
Хоть долговечней, чем коты.
В объятья душной темноты...
Зачем? Хотя б из чувства долга.
Пора, пора сжигать мосты.
Когда бы жизнь семейным кругом -
Я захотел бы стать струльдбругом.
Но так, без смысла и без толка...
Ну, в орденах, ну, ездил цугом...
Ну, тем - врагом, а этим - другом...
Помойте руки - вот карболка.
Замараны, притом пусты.
Смотри - известная иголка,
В ушко полезем я и ты.
***
Когда меняет кровь свой цвет сто раз на дню,
Когда в любой момент все может приключиться,
Когда не знаешь - человек ты, зверь иль птица -
Какое счастье вновь попасться в западню,
В застывший мир вписаться статуей, скульптурой,
Принять материю, как правила игры,
Стать чем-то твердым до назначенной поры,
Обзавестись метаболизмом и культурой,
Не растекаться мысью в квантовых мирах,
Восстать из праха и вернуться снова в прах -
Бесплатный сыр бывает только в мыселовке,
Послушной сущностью фиксированной став,
Блюсти законы мирозданья, как устав,
И стать отличником по тварной подготовке.
Приглашение к путешествию
Флатландия, больное царство,
Двумерный мир, бумажный лист...
Туда с ночевкой, как турист,
От глубины приняв лекарство...
Какое низкое коварство -
Могли б предупредить, at least.
Рассудком разум замутнен -
И тут уже пиши пропало:
Сначала, как король Непала,
Слегка во власти потеснен,
А там и вовсе отменен -
Вас, дескать, тут и не стояло.
Невнятной детскою мечтою
Напрасно серенький волчок
Хватать являлся за бочок.
Над сонной затхлою водою
Нам Вифлеемскою звездою
Во мраке светит мозжечок.
Созвездья стерла злая сила,
И нравственный закон тосклив,
Как механический мотив,
У старика Иммануила.
Вздымайте, плотники, стропила!
К работе приступай, Сизиф!