***
зачем ты рисуешь страшное дяденька босх
такое чего и вовсе не бывает на свете
твои птички прилетят и выпьют всем мосх
а объедки накроют тазом сделанным из меди
жизнь это стог сена каждый хочет урвать свой клок
сад радостей земных знаем мы эти радости земные
после них остается совершенно пустынный уголок
который будем надеяться снова заселят звери лесные
людям плохо в пустыне демоны их искушать прилетят
подзуживать а те и сами немалую к тому имели охоту
лучше бы дяденька босх изобразил нам няшных котят
их не утопят ибо нельзя дважды в одну и ту же воду
Из внутренней империи с любовью (Дэвиду Линчу посвящается)
вот чего нам не хватает для счастья кроличьих ушек
хватай пистолет и пойди привяжи коня у колодца
благородный муж переводит через дорогу старушек
и знает что такое реальность и как с ней бороться
обезьянки срут где попало они практически люди
но благородная женщина к их говну неприхотлива
мир увы несовершенен местами встречаются бляди
а порой хрен допросишься после отстоя пены долива
знай не все проблемы решаются одной лишь отверткой
но только наиважнейшие а именно жизни и смерти
главное если чего где висит непременно подергай
и почаще проверяй головой прочность небесной тверди
***
косматое зверье трясет хвостами
вчера открылась бездна звезд полна
там хищники встречаются местами
но есть и уголки где ночь нежна
о чем жалеть пилите шура гири
там хрений драгоценнейший металл
послали что ж всяк странник в этом мире
а кстати ты у рыбки хер видал
какая ночь вокруг бензоколонки
горят огни надеюсь светлячки
гогочут гуси тявкают болонки
процесс идет мартышка и очки
любовь и кровь ахилл и черепаха
виновны ль мы что хрустнет наш скелет
когда в порядке трепета и страха
покажут с лебедями нам балет
дай лапу джим среди равнины голой
ковбой мустанг индеец и койот
зачем травиться всякой кока колой
когда волчица пососать дает
не всем конечно ромулу и рему
мороз парадник насмерть третий рим
пойдем ка брат докажем теорему
иль про хайдеггера поговорим
***
гражданином ты сученок быть обязан
что ты можешь дрессированная тля
лишь следить как пресловутым медным тазом
накрывается бесплодная земля
лишь склоняться перед черным человеком
что хрипит тебе с отрыжкою в табло
и твердить к чему бесплодно спорить с веком
но смотреть смотреть сквозь тусклое стекло
сквозь где вешают фонарь канал где топят
сквозь где бьют стараясь так чтоб побольней
сквозь с ума сводящий дробный мерный топот
четырех давно предсказанных коней
сквозь аптеку где микстуры и гондоны
сквозь по улице моей который год
сквозь призывы обнимитесь миллионы
что призывы те давно ебали в рот
потому что выясняли кто всех круче
сквозь мерзавцев сотни три на корабле
сквозь тоску где мчатся тучи вьются тучи
и увидеть свет что светит и во мгле
Паутинка
Дяденька Моцарт, не пей с этим гадом Сальери,
А лучше вообще не пей, для гениев это швах,
Или, если уж невмоготу, то, по крайней мере,
Запиши сначала все-все-все о земле и небесах.
Расскажи, что мертвые командоры едят на ужин,
Ведь каждому тоже придется за базар дать ответ.
Дон Жуан, тот хоть по любви, бывает гораздо хуже.
Он заслужил огонь, а мы вообще не заслужили свет.
Мы заслужили густую зловонную черную жижу, болото,
Но вдруг и туда проникнет твоей мелодии прочная нить,
И, ухватившись за нее, вылезти сможет хоть кто-то,
Если хоть что-то достойное света сумел сохранить.
Черный Вигвам (Дэвиду Линчу посвящается)
Зал вечного ожидания, вероятно, ад.
Красные портьеры, удобные кресла.
Отсюда разрешают выглядывать назад.
Убиенная Лора практически воскресла,
Но только для имеющих третий глаз
И посвященных в тибетские секреты.
Все будет в точности как в прошлый раз.
Бравый десант, ультрафиолетовые береты,
Духи солдафонства, похоти и вранья.
Под то, чем кажутся, перекрашены совы.
Если толпы ревут: огня! огня!
То духи отвечают: всегда готовы.
А давайте все будем на духов валить.
Но вообще-то и те, кто с двумя глазами,
Насчет ограбить, изнасиловать и убить
Обычно неплохо справляются сами.
***
Оно все, конечно, хорошо весьма,
Только ракурс выбран какой-то странный.
По-моему, все посходили с ума,
И каждый по отдельности, и целые страны.
Посмотришь налево - чистый Гондурас,
Посмотришь направо - полная жопа,
И торчишь, одинок, как последний глаз
У идущего к Одиссею Полифема циклопа.
Фантазия на темы советской литературы и отчасти кинематографа с присовокуплением личных воспоминаний
Уже в трех местах что когда то посетил шли или идут бои
А ведь не падок на экзотику не похож на Миклухо Маклая
Бывает что заморскими дикарями становятся в доску свои
Огненное озеро кипит в груди это и есть смерть вторая
Вот пуля пролетела Быков с Янковским актеры были ты что
Какую страну просрали там каждая кухарка играла во МХАТе
А бабка с пистолетом вела на расстрел любимого деда Пыхто
Чтобы крестьянам отдать всю землю в Андалузии и Гренаде
Где же и крестьянствовать как не в Испании над ней всегда
Безоблачное небо чистое как руки Ягоды а может даже Ежова
И если в первом акте выстроились бронированные поезда
На запасном пути то в третьем может стать очень хреново
А он сидит раззолоченный с Мартовским Зайцем за чаем с птифур
Безумное чаепитие туда только и приходить в тифу и холере
Пока старушек падающих из окна переводит через дорогу Тимур
А известнейшие писатели специализируются на высшей мере
То их то они потомки не заморачиваются отделением мух от блях
И по Борхесу выходит что разницы нет смотри рассказ Богословы
Счастья в такой жизни меньше чем мяса в так называемых шницелях
В изжогой запомнившейся на всю жизнь студенческой столовой
***
Скажи нам, Учитель, почему так темно и не рассветает?
Почему не видно ни зги, и даже тебя не видно совсем?
Почему ночами снится какая-то муть про спинку минтая
И про сколько вещей можно запомнить, а именно, семь?
Почему мы знаем, что снится именно ночами, и что такое
Эти самые ночи, когда нет ни солнца, ни звезд, ни луны?
Скажи нам всю правду, и мы отдадим тебе самое дорогое -
Наши души, на что они нам, когда постоянно такие сны?
И ответил Учитель голосом, сладким, как звуки свирели,
И тихим, как предсмертный всхлип шредингеровского кота:
Все это потому, мои дорогие ученики, что вы все одурели,
Да и раньше, признаться, не понимали ни в чем ни черта.
Не вы ли отправились искать в темной комнате черную кошку,
Которой там нет, ведь которую есть - поймает любой идиот?
Не вы ли поверили безумнейшей выдумке, что ум понарошку?
Кошке непросто, но, рано или поздно, она сама вас найдет.
Краткая история живописи и всего остального
когда они рисовали святого с содранной кожей
и другого святого которому наматывают кишки
на специальную штуковину для наматывания кишок
я молчал потому что очевидно же так не бывает
когда они рисовали мир распадающийся на квадраты
женщин страшнее чем самка богомола при исполнении
и чьи то тушки плавно перетекающие друг в друга
я молчал потому что очевидно же люди долбанулись
когда осталась сплошная сахарная глазурь и сироп
котятки рюшечки оборочки могучие мачо на байках
приторные пейзажи красивые красотки с пустыми глазами
я заподозрил неладное но тут как раз все и кончилось
Вариации на темы черного квадрата
Ты что же это на одной черной кости играешь?
В. В. Маяковский
В этом черном-пречерном городе, в этом черном-пречерном году
Черный человек поднимается по лестнице черного-пречерного дома.
Душа его черна, как Азеф, хорошенько обуглившийся в аду,
А намерения просты и незамысловаты, что твой закон Ома.
Напряжение, сопротивление, это все не для нашего словаря.
В черной дыре все перетрется, вплоть до планковского масштаба.
Только два слова живут, жирея - товарищверьвзойдетоназаря
И еще какое-то непонятное, кажется, что-то вроде гестапо.
Я думал, ты всесильный божище - обознался, иначе откуда рога.
Ошибся - с кем не бывает, а с вами что, никогда такого не бывало?
И пошли мы за ним, и пришли в город, чернее хорошо наваксенного сапога,
Только не сияет, а потом вдруг хлобысь - и все вообще куда-то пропало.
Стар убивать на пепельницы черепа в гущу бегущих парабеллум грянь.
Вот разошелся поэт, самому-то хватило одной-единственной пули.
Вообще, чем больше ненавидишь дрянь, тем больше жиреет дрянь.
Черный ворон с черным Nevermore, и плевал он на твои гули-гули.
Архангел диктует пророку священный текст, впоследствии признанный апокрифом по недостатку оптимизма
Переходим из века сего, как саранча, жизнь наша проходит в страхе и ужасе, и сделались мы недостойными милосердия
(3 книга Ездры 4:24)
Ни травинки земной, ни росинки небесной, ни света,
Ни камней многоцветных, созревших под горным хребтом,
Ни зимы многоснежной, ни осени грустной, ни лета,
Ни весны светлосиней. Как будто взмахнула хвостом
Исполинская рыба и снова нырнула в пучину,
В первородные воды, в рассол, как похмельный алкаш.
Что, хотели еще погулять? Назовите причину.
Этот шарик не ваш. Вот совсем, вот нисколько не ваш.
Обошлось без трубы, без торжественных проводов в бездну,
Без речей, без трибун, без парадов и прочих ляля.
Почему и за что? Я, ребята, вообще-то, не местный.
"Как вас носит земля..." Вот, не носит вас больше земля.
Я вообще-то чего? Мне сказали - лети, мол, к пророку,
Пусть расскажет братве, что пора прекращать беспредел.
А уж будет в том прок, или, может, не будет в том проку -
Это вы как-нибудь. Мне пора, я назад полетел.
***
Ты чей? Вот я почти ничей,
Как вол, исполненный очей,
Как лев в гербах и кот в мешке,
Как ужас в тихом городке,
Как с неба склон и с дуба лист,
Как загулявший футболист,
Забивший гол, куда нельзя,
Как, извиваясь и скользя,
Уходит мысль во тьму беды,
Как морж, когда растают льды,
Как слон в посудной лавке, как
Однажды лебедь, щука, рак,
Как Черепаха под Землей,
Как роза, пожранная тлей,
Как чеховский вишневый сад,
Как нам Фортуна кажет зад.
Все низачем и ни о чем,
Хоть делай морду кирпичем,
Хоть сдайся власти и греху,
Сменявши смысл на чепуху.
Пора вставать, да только влом.
И жизнь, пожратая жерлом,
Глагол времен, металла звон...
Так, кто тут лишний? Выйди вон.
А Млечный путь течет рекой,
Смывая волю и покой.
Сосет малютка Геркулес,
Как клоп, раздулся Мелкий Бес,
В ночи кричит ночной Бабай,
Где хек был яств, теперь минтай,
Куда, Мещерский? - Что куда?
Горит, горит моя звезда.
Четверг настал. Четверг Дождя.
Промокла статуя вождя
И что-то жалобно бубнит.
Трещит и крошится гранит.
Дрожит и плавится металл.
Труба играет. Час настал.
Алеют Запад и Восток.
Уходит Разум в свой чертог.
Мы больше нафиг не нужны.
Спокойной ночи, пацаны.
***
Серафим мой шестикрылый,
Ты шаблон мне не ломай,
И ни уха, и ни рыла
Я твоя не понимай.
На фига в уста мне жало,
На фига огонь в груди?
Чую - мне помнут хлебало,
Скажут - больше не ходи
Там, где люди с головами,
Там, где думы в головах.
Не смущай ты нас словами,
И вообще - пошел ты нах.
Не нужны твои кантаты,
И сонеты тоже не.
В них лишь версты полосаты
Попадаются одне.
Нет - полезной чтоб учебы,
Нет - чтоб утешенья для.
Ходишь на манер амебы,
Ложноножкой шевеля.
Ты, поэт, есть тварь с изъяном,
Что ни скажешь - то боянЪ.
Шел бы лучше к обезьянам
На планету обезьян.
Шило мыло хрен на рыло.
Нам над ухом не зуди.
Серафим мой шестикрылый...
Лучше, правда, уходи.
***
Идут тяжелые бои
Да ладно чо там все свои
Идет медведь в своей тайге
Да ладно чо там все к ноге
Идет по крыше воробей
Врага увидишь так убей
Идет распад гниет протон
Идет бредет Армагеддон
А ступа с Бабою Ягой
К Кощею больше ни ногой
У них разлад в лесу погром
Матрос пьет ром солдат пьет бром
Река времен уносит но
Зачем в нее сливать говно
Глагол времен металла звон
Кого тошнит подите вон
Подите нынче не до вас
Разбушевался Фантомас
У нас графиня ну дела
Двух арапчонков родила
Комету бурит астроном
В горе богатство копит гном
Ему не страшен курс рубля
Дрожат магнитные поля
От них наверно кровь тук тук
Растет растение латук
Живет животное жираф
Вокзалы банки телеграф
Бежит солдат бежит матрос
Ну и зачем нам этот кросс
Мороз крепчал пылал закат
Пропахший серой и рогат
Приехал в город Хлестаков
А может не было рогов
Глаза у страха велики
Стремятся к свету мотыльки
Закат пылал крепчал мороз
А середняк пошел в колхоз
Столетье с лишним не вчера
Пора мой друг давно пора