В конце XVIII века Французской Академией было принято, казалось бы, мракобесное решение больше не слушать доклады о «падающих камнях». Но если мы вспомним, что в тот момент у ученых не было понятийного аппарата, чтобы продвинуться в этом направлении, то принятое решение покажется вполне разумным: если нет реального подхода, то давайте оставим на будущее, а не будем плодить шарлатанские прожекты. Иногда так стоит делать.
Главное, что дает наука людям, это создание новых здравых смыслов. «Не суйте два пальца в розетку» – это и есть здравый смысл нового века – века электричества. Ведь такого правила прежде не было. И каждый век вырабатывает свои новые правила.
В 1976 году я ходил на лекции Михаила Постникова о теории Николая Морозова, чьи идеи легли в основу взглядов Фоменко. После этого я довольно много читал исторической литературы, пытаясь восстановить хотя бы для себя цельную картину исторического развития общества. Однако я понял, что не в состоянии это сделать, но, думаю, было бы очень разумно, чтобы теперь историки, используя весь объем новой информации и новых методов, попытались описать жизнь человечество по-новому.
Я знаком с множеством религиозных ученых, которые работают в абсолютно разных областях, и в их сознании эти области как-то уложены и не пересекаются. Они просто спокойно переходят из одного состояния в другое. Я вижу, что в каком-то возрасте это начинает быть нужным многим людям. Главная опасность - пытаться их [науку и религию] согласовывать и применять один инструмент там, где нужен совсем другой... Ведь формально говоря, на этом этапе все основные религиозные положения наука вроде бы опровергает, а религию это не трогает, и она существует независимо от рациональных доказательств.
В чем была некоторая сила централизованной науки в СССР, так это в устойчивой системе авторитетов. Конечно, в этом была и неприятная сторона: если есть какой-то наиболее влиятельный центр, то его часто захватывала некая узкая группа и поддерживала свою монополию уже не научными методами. Но с другой стороны, было к кому апеллировать выше. А сейчас авторитетов много и любой может опровергнуть или подтвердить глупость. Нет высшего научного арбитра.
