II
СОНЕТ ВСЕМ КЛАССИКАМ СРАЗУ
Печальный вечер, мост через канал,
Тоска от солнца, что садится в лужу.
Наверно, завтра будет все не хуже,
И послепосле... А потом - финал.
И взвоет хор: чего ж вы, миллионы,
Так будем обниматься - или как?
И прослезится миллион макак,
И будет снова, как во время оно.
Какая, на хрен, улица, фонарь,
Не говоря - аптека? Вот же тварь,
Регресс уже дошел до почкованья.
Какая лестница, какой Ламарк,
О женщины, вам имя - аардварк.
Звезда упала. Загадай желанье.
ПОСВЯЩАЕТСЯ ГЕРАКЛИТУ
Хрипят за нами присланные кони
Давно корабль к отплытию готов
Таксист ведьмак на помеле с коляской
Куда угодно может нас доставить
Не говоря про нуль транспортировку
Нет лишь приспособленья чтоб остаться
Не ехать не лететь не плыть сквозь землю
Не прорываться и в гиперпространство
Не просочиться на пятьсот парсеков
Во всей Вселенной не осталось места
Где можно зацепиться задержаться
Пожить прожить остаться и продлиться
Да все течет но глупая дилемма
Войти однажды в реку или дважды
Когда все дело в том что невозможно
Ни на секунду выйти из реки
У Фауста губа была не дура
Когда хотел остановить мгновенье
Но кто же даст да кто же нам позволит
Не вышли рылом и не по карману
Сидячие места для благородных
А для простых бегучие места
КОММЕНТАРИЙ К РУССКИМ НАРОДНЫМ СКАЗКАМ
"И начал себя бездельным обычаем спрашивать, точно ли один человек обладает душою, и нет ли таковой у гадов земных! И, взяв лягушку, исследовал. И по исследовании нашел: точно; душа есть и у лягушки, токмо малая видом и не бессмертная"
(М. Е. Салтыков-Щедрин. История одного города)
Человек, как показывают исследования, тот же Кощей,
Токмо, увы, не бессмертный, и малый видом,
Но точно так же прячет душу свою среди вещей,
Дабы повысить устойчивость к нападкам и обидам.
Собираем на кончике иглы ангелов, чай, не впервой,
Передаем им на сохранение все самое дорогое.
Пока иглу не сломали, ты, вроде как, даже живой,
И совесть твоя ни на минуту не знает покоя,
Но ты ее, к счастью, не слышишь - игла-то в яйце
(Не подумайте плохого), яйцо, как известно, в утке,
Утка - в зайце, а заяц - в кованом ларце,
И все счастливы, как собака, сидящая в будке.
Метафорически выражаясь. Совершенно не обязательно - яйцо -
Можно хранить свои принципы, в духе времени, в банке,
Или вспомнить, как Дориан Грей на портрете хранил лицо,
Или - как пирамиды хранят потрошеных фараонов останки.
МАРШ НА ТЕМУ ПОЭТИЧЕСКОГО СОСТЯЗАНИЯ В БЛУА
Печаль светла, как зайчик новогодний,
И конструктивна, как гранатомет.
Я верю - завтра лучше, чем сегодня,
Я знаю, что полыни горше мед.
Чужой земли мы не хотим ни пяди,
И дело кого надо здесь живет.
И даже самых честных правил дядя
Тут лебедицу вороном зовет.
Все зашибись, от пенья до футбола,
Давно невзгоды поросли быльем.
И лишь поэты, чиста для прикола,
От жажды умирают над ручьем.
КОММЕНТАРИЙ К "ГАМЛЕТУ"
Забыть иль не забыть? Вот в чем вопрос.
Переживать ли вечно ночь в июле,
И день, умытый каплями дождя,
Сверкающими на зеленых листьях -
Но и другое, липкую тоску,
Кромешный стыд, вину, и боль, и ужас, -
Иль к новой жизни чистым возродиться,
Замкнувши все и выбросив ключи,
В иллюзии безгрешности блаженной?
Вернуться налегке, чтоб наступать
На те же грабли, этого не зная -
Или копить желчь мудрости веками,
Терпеть себя, терпеть колес вращенье,
Но знать, но понимать, и быть бессмертным?
ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ А.С.ПУШКИНА
Работать сел, но прямо крышу
Мне рвет. В душе моей трезвон.
Да. Говорите! Вас не слышу.
Кто Аполлон? Я Аполлон?!
А, Аполлон! Опять к священной?
Да я ж вчера... Нет, не херня!
А я считаю, что нетленный!
Совсем достали вы меня!
Да, занят! Это тоже дело!
По вашей части, кстати, да!
Мне из научного отдела
Накостыляли, как всегда!
У них там вечно - майна, вира,
Куда девался фактор пи,
И средь детей ничтожных мира
Сидишь, как бобик на цепи!
Да ладно... ладно... примем меры...
Большая честь... конечно... да...
Пишу... "Фанера - пионеры"...
Ну... Постараюсь. Ох... беда.
ВАРИАЦИИ НА ТЕМЫ ПУШКИНА С ПРИСОВОКУПЛЕНИЕМ ТЕМ БРОДСКОГО
- Когда же, Моцарт, мне не до тебя?
А сам из перстня сыплет яд в посуду.
Пером гусиным в Болдино скрипя,
Вот так вот Пушкин заклеймил паскуду.
Сальери вышел жалкая душа.
Сидел, корпел, писал... до геморроя,
Из года в год. А толку - ни шиша.
И это - наказание второе,
Как смерть вторая. Ну, разъял, как труп.
Прекрасно препарирована Муза.
Тончайший скальпель, а не ледоруб.
Претензий никаких по части вкуса,
Но не хватает духа и огня.
Египетские ночи. Клеопатра.
Пойдут за дудкой крысы, семеня...
В пирожных привкус бромистого натра.
А из того, что сходу сочинил
Гуляка праздный с дудкой и стаканом,
Заимствует идеи Гавриил
В последний свой концерт для труб с органом.
Вчерашний раб, никто, ничей не зять -
Судьбы избранник, баловень Фортуны,
Возьмет все то, чего захочет взять,
Пока мы все глядим в Маоцзедуны,
Как просветленный смотрит в пустоту.
А дух опять, где хочет, там и дышит.
И новый Дант склоняется к листу,
Но только хрен у нас он что напишет.
ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ "ЧЕМ Я ТЕБЯ ПОРОДИЛ..."
В великом деле детоистребления
Случались, бывало, ошибки и неудачи.
То подсунут вместо ребятенка камень,
То баран рогами в кустах запутается,
То дочку в последний момент заменят ланью,
То целишься, целишься - а попадаешь в яблоко.
Если бы настоящему удавалось всегда
Поступать с будущим, как хочется,
Будущего бы не было. Но оно есть.
А вот у Тараса Бульбы все получилось,
А еще - у Петра Алексеевича,
А еще - у Ивана Васильевича.
А мы все спрашиваем - куда же оно подевалось,
Наше будущее, и что за дрянь нам подсовывают
Вместо него.
ПОСВЯЩАЕТСЯ МАЙРИНКУ
Ангел Западного Окна,
Ангел Кровли и Ангел Двери,
Не пройти по-простому к вере,
Не бывает она одна.
Как зайдешь в храм - ID на бочку,
Ангел требует документ.
Ищешь Камень - находишь цемент
Каземата, иль камень, но в почку.
А чего же еще ожидать,
Если Камень растить в пробирке.
Ха! Бессмертье! На ноги - бирки,
Чтоб на Страшном Суде опознать
Тех, кто лезли, как тать, в окно,
Кто якшались с сомнительной стражей,
Кто поклялись идти до конца,
Получить серебро из свинца,
Но не поняли фокуса даже
С превращеньем воды в вино.
РАЗВИВАЯ КАФКУ
Ужасен облик Стража Врат Закона.
Иначе быть, понятно, и не может.
Представь себе: перед тобою - Двери.
Войти туда гораздо больше значит,
Чем жизнь и смерть. Ведь жизнь бывает разной,
А смерть - тем паче. Двери - приоткрыты.
Один лишь Страж, без всякого оружья.
И нечего терять. Не попытаться
Прорваться силой было бы безумьем.
Но - никогда. Нет, ни одной попытки.
Никто на Стража глаз поднять пока что
Не смог, не говоря - со Стражем драться.
Ну, умолять... но много ль ты добьешься,
Моля того, кому в лицо не смеешь
Ты глянуть? В общем, так и умирают
Безропотно у входа. Только самым
Отпетым, тем, кому в глубины Ада
Назначено попасть, как наказанье
Посмертно открывают тайну Стража.
Его лицо - твое лицо, такое,
Какое оно есть на самом деле,
Без маски, что на нем всю жизнь надета.
Лишь ангелы смотреть без страха могут
На наши неприкрашенные лица.
ПАМЯТИ МАРТИНА ИДЕНА
Тошниловка с "Рубином" рядом,
Через дорогу - ДОСААФ.
Вся наша пища - с трупным ядом,
Не герцог ибо и не граф.
Устав от утренних похмелий,
От экономных злых пиров,
От дам, не нюхавших камелий,
Благословляем мы богов
За то, что эти чебуреки
Не вечно будем вспоминать,
За то, что все вольются реки
Когда-нибудь в морскую гладь.
ОСТРОВ ДОКТОРА МОРО
Вежливо улыбаться - это закон, здороваться при встрече,
Не есть сырого мяса, никогда не давать инстинктам воли.
Человек - царь природы, его никто уже не посмеет калечить,
Выструганного из зверя, наспех отмытого от воплей и боли.
Мастер способен найти человека без всякого фонаря,
Сделать из гориллы, гиены, свиньи, да хоть утконоса,
Невозможно представить, чтобы все это оказалось зря.
Вот что важно, а не то, что не изобрели еще наркоза.
Все для нашего же блага, а не оправдавшие Его ожидания,
У кого при досмотре найдется не лицо, а звериная морда,
Возвращаются на необходимую переделку в Дом Страдания
И учатся гордо реять и звучать, соответственно, гордо.
ПРО КНИГИ, ВСЕМ ЛУЧШИМ В СЕБЕ ОБЯЗАН КОТОРЫМ
Аэлита - лучшая из баб
(М. Анчаров)
Вот, странно, почему "Аэлитами" очень часто называли кафе,
А "Гиперполоидами инженера Гарина", кажется, не называли?
Да и ресторан "Хождение по мукам" можно представить едва ли,
Хотя по чему же еще - к примеру, зимой, без денег и подшафе?
А ведь умел писать, хоть и граф, написал "Ибикус" и "День Петра",
Не говоря про "Золотой ключик", Карабас-Барабас - это наше всё.
А Тортила в пруду?! Лягушки - плюх! плюх! плюх! - на зависть Басё.
К сожалению, продался большевикам и лично товарищу Этцетера.
Но наше поколение, которому завесу над тайнами бытия приоткрыли
Анекдоты про Буратино и Мальвину (и Артемона, это если кто элита),
А, подросши, неоднократно надиравшееся в различных кафе "Аэлита",
Не говорит с тоскою - блин, но с благодарностью - какие люди были.
ПАМЯТИ ВИННИ ПУХА И ВСЕХ-ВСЕХ-ВСЕХ
Остался Лес, и плюшевые звери -
Все это спасено ценой потери,
И посвященный в Рыцари Медведь,
Пронзивший Осью Земляную Твердь...
Вот Камелот - другого не бывает.
А вот Осел, хранящий Мудрость и Мораль,
Ошметки шарика кладет в Святой Грааль
И вновь торжественно из Чаши вынимает.
ПО МОТИВАМ "СИЛЬМАРИЛЛИОНА"
Tales and rumours arose along the shores of the sea concerning mariners and men forlorn upon the water who, by some fate or grace or favour of the Valar, had entered in upon the Straight Way and seen the face of the world sink below them, and so had come to the lamplit quays of Avallónë, or verily to the last beaches on the margin of Aman, and there had looked upon the White Mountain, dreadful and beautiful, before they died
(J.R.R.Tolkien)
Мудрецам вопреки, врут сказители и рифмоплеты,
Что есть выход отсюда, с поверхности круглой Земли.
Улетают порой по Прямому Пути самолеты,
Уплывают порой по Прямому Пути корабли.
То ли милость богов, то ли квантовой метрики пена,
То ли злая судьба, то ли праведной жизни итог,
Но уходит в ничто, превращается в дым Ойкумена,
Вырастает из хаоса пятен небесный чертог.
И сквозь тусклую плоть, плоть хрусталика и роговицы,
Льется Истинный Свет, выжигая сетчатку дотла.
Этот мир не для глаз. Не глазами смотрели провидцы.
Да и музыка сфер - не для слуха. Такие дела.
ПОДРАЖАНИЕ ОГДЕНУ НЭШУ
Раньше на заборах писали исключительно по делу,
В рамках здорового интереса к человеческому телу.
Но духовные потребности народонаселения растут,
Теперь больше про политику и про понаехали тут.
Раньше могли обидеть, если кто умный не в меру,
Ну, там, в очках, или книжки читает, к примеру.
О дивный старый мир! Теперь же, замечу, скорбя,
Бьют, если умными не в меру считают самих себя.
Раньше озадачивались разницей между добром и злом,
Теперь же с этим делом получается полный облом.
То ли ученье свет, то ли, наоборот, тьма и злая отрава.
Совершенно непонятно, кто тут агнец, кто козлище, где тут лево, где право.
ПОСВЯЩАЕТСЯ БОРХЕСУ
Не замечен в порочащих связях,
Не замечен в пространстве пустом,
Не замечен ни в грязи, ни в князях,
Не замечен в сетях под мостом.
Не увидели толпы и рынки,
Не услышали семь мудрецов,
Не написано книг по старинке,
В Интернете не сыщешь концов.
Только в волнах глухого кошмара,
Только в квантовой пене всего,
Только в пятнах ночных ягуара
Отпечатались мысли его.
Долетит еще пуля покуда
И дорогу до сердца найдет,
Продолжается тайное чудо
И Господь в бесконечности ждет.
