Лес около свалки
Как гнилые ошметки
Сухопутных медуз,
На деревьях развешан
Шевелящийся груз
И качается тихо,
Как электрик Петров.
Вот такая тут роза.
Вот таких вот ветров.
Толкинистское
В жизни есть цель у любой шантрапы.
Лучше бы Горлум сидел под горой,
Но напросился в консервы судьбы:
Вскрыть, если вдруг оплошает герой.
Боги нас любят - помогут с Кольцом:
Знают, как ноша для нас тяжела.
Палец откусят, и дело с концом.
Хрусть - и порядок. Такие дела.
Краткое содержание предыдущих серий
Спокойно, Маша, это я, Котовский.
Вы, может, помните - мы встретились в Свердловске,
Куда я с царской каторги бежал.
Мы странно встретились, и разойдемся странно.
За что на каторгу? Я в подлого тирана
Вонзил цареубийственный кинжал.
Когда нас в бой пошлет страна родная,
На Дерибасовской откроется пивная,
И середняк свиньей пойдет в колхоз.
Там будут девочки - Маруся, Роза, Рая,
И в эту ночь решать не будут самураи,
Решать все будет Вася-шмаровоз.
Нас будет утро красить нежным цветом.
Сыграй нам, Клара, марш украденным кларнетом.
Пусть злобный фельдшер вырвет провода.
Да, голова Бриан. А чем не голова я?
Держась за жопу, как за ручку от трамвая,
Мы победим! Спокойно, Маша, да.
Подражание Льюису Кэрроллу
Вот рыцарь несется на стрелку с драконом,
В руке вострый меч, а в кармане ключи.
Коня погоняет он метром погонным
И песню поет про анализ мочи.
Вот солнце взошло над кровавою сечей.
Дракон весь изрублен, а рыцарь в дыму.
Еще хорошо, обошлось без увечий,
Ведь всадник увечный коню ни к чему.
Вот гриб-дождевик лопнул с творческим шумом,
Понес пчелам мед от щедрот Винни Пух.
Снарк ушлый опять обратился Буджумом,
А Их Тиозавр - Повелителем Мух.
Вот песня пропета, вот танго сплясато,
Что смысла в них нет, так об чем разговор.
Чудовище обло сидит, волосато,
Стозевно, и лаяй, как Тушинский Вор.
Конец истории
Нам с тобой, лесная птица,
Расслабляться не годится.
Этот мир бывает крут:
Зазеваешься - сожрут.
Чтоб не очень мы пищали,
Нам давно пообещали
Мир, покой и благодать.
Нужно просто подождать.
Только мы, наверно, птаха,
Раньше станем кучкой праха.
Попрочнее бренных тел
Я б чего-нибудь хотел.
Без мороза чтоб, без зноя
Жить нам вечною весною,
Чтоб простили по весне
Всех мочащихся к стене.
Чтоб мечи перековали,
Совы пташек не клевали,
Волк ягненка чтоб ни-ни,
Чтоб ни танков, ни брони.
Только в это верю мало:
Нет меча, одно орало,
Все с серпом, но без копья...
Сомневаюсь, птичка, я.
Если ж, против ожиданья,
Верно древнее преданье
И дождемся этих дней,
То... серпом еще больней.
Хорошее отношение к тиграм
Как хищник затаился в камышах
С антеннами в напрягшихся ушах,
С когтей клинками в плюшевых футлярах,
Так нас подстережет чужая ночь
(Кругом пятьсот, и некому помочь)
И насмерть убаюкает в кошмарах.
Когда страна прикажет быть героем,
Мы хищника бескормицей расстроим.
Наш ответ Керзону
Вот за катетом катет
Трегольники в ряд.
Англичанка все гадит,
Просто души горят.
Нам приходится туго.
Прокрадется, как тать -
Квадратурного круга
Не дает начертать.
В довершенье всем бедам,
В довершенье невзгод,
И мобиле перпетум
Изобресть не дает.
Это Бойль с Мариоттом,
Это Ньютон Исаак
Всем левшам-патриотам
Кажут внаглую фак.
Оборзели, ты че, нах,
А с каких таких щей?
От британских ученых
Ни вздохнуть, ни ващщще.
Песенка Бургомистра
Давайте скажем "нет" отсутствию наличья,
Давайте наплетем слова, слова, слова.
Дракон, что соловей, мозги имеет птичьи,
И горожане - тоже, птичьи, но права.
Ночь, улица, фонарь под глазом и аптека.
Бессмысленный и тусклый - так гласит закон.
Мы смело в бой пойдем за торжество хайтека.
Дракон - наш Ланцелот, а Ланцелот - дракон.
Мы жизнь начнем с нуля, достойно, но не сразу,
Душевно кто больной, в том, значит, есть душа.
Семь нянек нас хранят, пускай дитя без глазу,
Зато есть нефть, и газ, и на ушах лапша.
Памяти Серебряного Века. И Золотого, чтоб два раза не вставать
Базар, вокзал, и далее везде.
Не заслужили альфы и омеги.
На гумилевской голубой звезде
Живут венерианские чучмеки.
А мы на нерезиновой Земле,
Пока нам пасти не набили глиной,
В от Солнца уворованном тепле,
Как над Элладой поезд журавлиный,
По кеплерову эллипсу летя,
Покрыли жлобьим слоем всю планету.
И снова буря плачет, как дитя,
Но некому уже заметить это.
***
Ну не может же быть, чтобы все это было вот так,
Непонятно зачем, безо всякой приличной причины,
Только мутная слизь, только запах ничьей мертвечины.
Кто мудак? Сам мудак! А, ты вон про кого... Ну, мудак.
То ли вой без затей, то ли песнь о любимом вожде,
То ли выплеск душевный, когда прищемили дверями.
Перепрели слова, перегнили, пошли пузырями
По бескрайней грязи, по болотам в дремучем нигде.
Вопль души поэта, спросившего, какое, милые, у нас тысячелетье на дворе, и получившего ответ
Только говорят улетев на Луну
Вождь был могучего интеллекта
Чтоб не видеть больше ни одну
Некто в сером никто или некто
Вот чтобы видеть всех их не
Согласишься пожить на Луне
Воздуха нет но зато есть вода
А кислород можно добыть из пыли
И не делить его с лишенными стыда
А также совести в общем приплыли
Там грустный Заяц толчет кору
Эликсир бессмертия не на продажу
И никогда не читает газету ру
И анекдот ру не читает даже
Вариации на темы Пушкина с присовокуплением тем Бродского
- Когда же, Моцарт, мне не до тебя?
А сам из перстня сыплет яд в посуду.
Пером гусиным в Болдино скрипя,
Вот так вот Пушкин заклеймил паскуду.
Сальери вышел жалкая душа.
Сидел, корпел, писал... до геморроя,
Из года в год. А толку - ни шиша.
И это - наказание второе,
Как смерть вторая. Ну, разъял, как труп.
Прекрасно препарирована Муза.
Тончайший скальпель, а не ледоруб.
Претензий никаких по части вкуса,
Но не хватает духа и огня.
Египетские ночи. Клеопатра.
Пойдут за дудкой крысы, семеня...
В пирожных привкус бромистого натра.
А из того, что сходу сочинил
Гуляка праздный с дудкой и стаканом,
Заимствует идеи Гавриил
В последний свой концерт для труб с органом.
Вчерашний раб, никто, ничей не зять -
Судьбы избранник, баловень Фортуны,
Возьмет все то, чего захочет взять,
Пока мы все глядим в Маоцзедуны,
Как просветленный смотрит в пустоту.
А дух опять, где хочет, там и дышит.
И новый Дант склоняется к листу,
Но только хрен у нас он что напишет.
В ожидании бобо
Я столько видел вскопанной земли.
Страна канав, прорытых с перспективой:
Настанет день, и трубы в землю лягут
Без всякого участия людей.
Дорогу в лес хрен знает сколько лет
Одна труба такая заслоняла.
Потом исчезла. Продали, наверно.
Тогда еще не то могли продать.
А в лес уже нельзя, из-за клещей.
Кого укусят, станет идиотом.
Похоже, очень многих покусали,
Кто даже близко не был в том лесу.
В Москве меняют плитку на асфальт,
Или асфальт на плитку - я не понял.
Про это часто пишут в Интернете.
Наверно, больше не о чем писать.
Дороги, дураки и Деррида.
Ночной Дозор взимает мзду с вампира.
Безумие разносят электроны.
Какой с них спрос. Да и с кого тут спрос.
Уверен, Ронсар бы одобрил
Кто помнит чудного мгновенья
Кто знает только нах и бля
Но всех свезет корабль забвенья
На Елисейские поля