***
В том месте, где плетется ткань времен,
Где тени чуть колышутся во мраке,
Я побывал, собой обременен,
Помаркой на мелованной бумаге,
В ручье прозрачном камешком простым,
Что обрастает неуклюже тиной.
Но видел я над безднами мосты,
Прочерченные тонкой паутиной.
Но видел я, как пропадает нить,
И как внезапно снова возникает,
И как себя нетрудно сохранить,
И это мука лютая какая,
Хранить себя, как камень, как предмет,
Там, где мосты, воздушные громады,
И мира нет. И виноватых нет.
И смерти нет. И, главное, не надо.
Легкость быть богом
Вам говорят - пожалуйте рулить,
Крутите, не стесняйтесь, что попало,
Все это - из небесного металла,
Все хвори мира может исцелить.
Рычаг зажмите в потную ладонь,
Или в сухую, если нервы крепки,
Рубите лес, не замечая щепки -
Их приберет божественный огонь.
Мир делайте прекрасней и добрее.
При чем, вообще, тут руки брадобрея,
Пасите человечество гуртом.
Не то, что - не пойми кого спасая,
Семь слов последних, с дерева свисая,
Шептать невнятно пересохшим ртом.
***
Подобно дикому осленку,
Жизнь начинает человек,
У Вавилонских плачет рек,
Орет, завернутый в пеленку.
Горшечник глину мнет и лепит,
Ребенка кормят и растят,
Но злые птицы налетят,
И лишь осколки, страх и трепет.
Нет в мире места сожаленью
По тем, кто стал бессильной тенью,
Кого гончар в расход списал.
Забота - наш кумир до гроба,
Ее бурчащая утроба,
Ее торжественный оскал.
Времена неудобовыносимые
Прикрывши кожей и одеждой
Тоску и тяжесть бытия,
Возьмемся за руки, друзья,
И распрощаемся с надеждой.
А кровь течет, контора пишет,
В желудке плещет кислота,
Болят различные места,
Но, впрочем, правды нет и выше.
Поднявших меч, задравших хвост -
Всех равно ожидает мост,
Острей и тоньше нанотрубки.
Над черным лесом Орион
С Возничим хлещет самогон
Под хряск вселенской мясорубки.
Комментарий к "Гамлету"
Забыть иль не забыть? Вот в чем вопрос.
Переживать ли вечно ночь в июле,
И день, умытый каплями дождя,
Сверкающими на зеленых листьях -
Но и другое, липкую тоску,
Кромешный стыд, вину, и боль, и ужас, -
Иль к новой жизни чистым возродиться,
Замкнувши все и выбросив ключи,
В иллюзии безгрешности блаженной?
Вернуться налегке, чтоб наступать
На те же грабли, этого не зная -
Или копить желчь мудрости веками,
Терпеть себя, терпеть колес вращенье,
Но знать, но понимать, и быть бессмертным?
Химерическое
The rest is silence. Унесите трупы.
Перевожу: молчание ягнят.
Бубнили раньше, нынче не бубнят,
Остались только шашлыки да шубы.
У людоеда вкусный виноват.
"Быть иль не быть" - вопрос с повестки снят,
И Ганнибал облизывает губы.
Не будьте с каннибалом слишком грубы -
Случится может с каждым, если трубы
В грядущее торжественно манят,
А призрак заговаривает зубы.
Хотя, конечно, резать всех подряд...
Хотя, конечно, капать в ухо яд...
Не только некрасиво - просто глупо.
Речи Ионы
За что же, Господи, такое?
Ведь я же знал! Ведь я же знал!
Зачем в Ниневию послал
Меня Ты жертвовать собою?
Не сладко, понимаешь Сам,
Работать у Тебя пророком:
То скормят льву во рву глубоком,
А то распилят пополам.
А то - пугаешь их судьбой
Содома грешного с Гоморрой
И близостью расплаты скорой -
А Ты даешь сигнал "Отбой".
За что в левиафаньем брюхе
Три дня меня мариновал?
Я, думаешь, чего сбежал?
Я ждал чего-то в этом духе.
У них и веры даже нет.
Кто там способен двигать горы?
Твоей же собственной конторы
Ты подорвал авторитет.
Давай - пророков жги, дави,
Топи их в собственной крови,
Они никто - слова их лживы!
Господь ведь добрый, он простит,
Изобразим печальный вид -
И все путем, и будем живы!
Грехопадение
Легчайший пух в порыве ветра
Летит, куда велит Господь -
На нас надели эту плоть,
От гиппокампа до уретры.
Нас цепью следствий из причин
Сковали кожаные ризы.
Причиной - женские капризы
И безответственность мужчин.
Да я чего... Да всё она...
Да то не я... то Сатана...
Ах, так? И он во прахе вьется.
Кому-то - сеять и пахать,
Кому-то - с муками рожать,
Покуда Блудный Сын вернется.
***
Жизнь есть цепь несмертельных ошибок.
В осознанье своей правоты
Мы со смертью опасно на «ты».
Путь живущих неверен и зыбок.
Если б ждали от нас прямоты,
Нас создали б тогда из кристалла,
Не из глины, что мягкою стала.
Были б твердыми наши черты.
Мы не знаем конца и начала.
Мы не знаем людей и себя.
Только веря, надеясь, любя
Можно жить. Разве этого мало?
Тишина
Остановиться на лыжне в лесу,
Когда ни птиц, ни ветра, ни движенья,
Чистейший снег, и небо голубое,
И солнце, и не надо ничего.
И так стоять, минуту или две.
Смотреть на сосны, ни о чем не думать.
Когда бы мог я выдержать все это
Хоть полчаса, я б стал тогда святым.
Но не святой. Пяти минут довольно.
И снова надо что-то делать с миром,
Как будто можно сделать что-то лучше,
Чем сделан снег, и солнце, и деревья.
Сцена из "Фауста"
- Мне скучно, бес... - Ты чё, в натуре?
И не сгораешь со стыда?
Когда б ты был, как я, всегда, -
На собственной познал бы шкуре,
Как осыпаются года.
А если рыпнешься когда -
С тобой поговорят из бури,
Про бегемота балагуря.
Ты знаешь, что есть пустота?
И у тебя хватает дури,
Чеша различные места,
Про скуку говорить спроста?
Сам по уши торчит в культуре,
Интеллигентная глиста...
Какая духа высота!
На этой треснутой бандуре
Не наиграешь ни черта.
Да все у вас всегда в ажуре...
Пророк
При чем тут жало мудрое змеи?
Раздвоенный язык, предвестник краха,
Шипящий то, что велено, из праха,
Из спрятанной под прахом колеи.
Я не держу, иди, благотвори -
Официантом, как тогда в Эдеме,
А что пятой попрут змеино темя -
Так поделом, ведь Царствие внутри.
Уж очень вы, друзья-поэты, горды,
Чуть что - так сразу на разрыв аорты,
Закат в крови, и все у вас в крови,
Рояль дрожащий пену с губ оближет,
И нас на струны музыкой нанижет,
Погибших от взбесившейся любви.
В общем и целом
Войдя через известные ворота
(Убить Макбета шансов никаких),
Пошебуршился, сколько мог - и стих,
Как повелела матушка-природа.
Скользнув, как ниндзя (или как ниндзя?),
Из матки в гроб... Ну, правда, есть детали,
О том, как дни и годы пролетали,
Но вот зачем - понять никак нельзя.
За ним следили ангелы с небес
И волновались: Ну, давай, чего там...
Все обернулось скверным анекдотом,
Без юмора, и смысла тоже без.
Корм снова оказался не в коня.
И каждый раз такая вот фигня.
***
Трофей... трофей... еще один трофей...
Кровь горячей, чем в среднем по больнице.
Все это шутки королевы фей,
Великой Мэб в воздушной колеснице.
От нефиг делать, вечность проводя,
Внушает спящим странные капризы,
Спокойствия людского не щадя,
Врываясь в душу, как гонец из Пизы.
Подзуживает, ловит на "слабо",
Как крысолов, не с дудкой - с погремушкой,
В зыбучий воздух манит за собой,
В Успех и Власть, хоть чучелом, хоть тушкой.
А смысл? Ведь, по словам Экклезиаста,
Сегодня - царь, а завтра склеил ласты.
Дела житейские
Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
К сожалению, трудно...
(И. Бродский)
Отряд не заметил потери бойца.
Кощей не заметил потери яйца.
Эдип не заметил потери отца.
Вот это, скажу вам, непруха.
Врубился Раскольников в умственный спор -
Топор для старух иль старух под топор.
А Германн в очко раз играл - перебор,
И в ужасе крикнул: Старуха!
Один чувачок раз судьбу утомил -
Царем был, и перстнями рыбу кормил.
Нечаянно персам он хвост прищемил -
Ну, тут уж ему показали.
Вот так вот - имеешь возвышенный нрав,
И тянешься к небу, как некий жираф,
И тут тебе - здрасьте! - Ты, Вася, не прав.
Живем, как, ваащще, на вокзале.
Ночь застает
Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?
(Рим. 7:24)
Мыслишки сплошь бесчинные.
Не жисть, ваащщще, а жесть.
Есть органы причинные,
И следственные есть.
Тут не поможешь спорами.
Сплошной детерминизм.
Научными приборами
Обложен организм.
Ух, прописать всем ижицу,
Разделать под орех...
Для зла законы пишутся,
Закон рождает грех.
Над нами время трудится,
Пространство, вещество.
Один, смотри, не судится,
Другой уже того.
Что врать, как сиву мерину,
Что попусту болтать.
Все взвешено - измерено,
В ночи придет, как тать.
Будет, будет
Я вновь повстречался с Надеждой - приятная встреча.
Б. Окуджава
Жива Надежда. Краше в гроб кладут,
Но все жива старушка, спору нет.
А что, когда, почем - сказал поэт:
Не спрашивай, иди куда ведут.
Что за сомненье в лучшем из миров?
Вы просто не видали остальных.
Ну, может, врежут пару раз под дых,
Но все же не на бойню, как коров.
Не ждите от безумия систем,
Не наполняйте сожаленьем дом,
Хватайте воздух пересохшим ртом
И радуйтесь, что есть чего и чем.
Комментарий к Книге Иова
По человеческой натуре,
По плотской слабости внутри,
Когда услышишь Глас из бури,
Смотри, с испугу не помри.
Единорог и лед над бездной,
Глубины вод, вершины гор...
Смешно по немощи телесной
Прервать подобный разговор.
Жилище тьмы, жилище света,
И Бегемот, могучий зверь.
Сам Автор рассказал про это.
Чего бояться-то теперь?
Разговор с тварью
Пришел в себя? Пошевели руками.
Попробуй, палец к носу поднеси.
Вот... хорошо... А как у нас с мозгами?
Ты знаешь, кто я? Что-нибудь спроси.
Зачем все это? Чисто для забавы.
Ну, показать еще, что я мастак.
Да, дожили... О, времена, о, нравы,
Не верит даже кукла в "просто так".
Не навсегда, нет. Это не нарочно.
Я, что могу... простой големовед.
Вот, кстати, буквы, с ними осторожно.
Нечаянно сотрутся - и привет.
Тебя из глины сделал и песка я -
Совокупиться, выпить, порулить...
Тем более, короткая такая,
А смерть прожить - не камень отвалить.
Посвящается Борхесу
Не замечен в порочащих связях,
Не замечен в пространстве пустом,
Не замечен ни в грязи, ни в князях,
Не замечен в сетях под мостом.
Не увидели толпы и рынки,
Не услышали семь мудрецов,
Не написано книг по старинке,
В Интернете не сыщешь концов.
Только в волнах глухого кошмара,
Только в квантовой пене всего,
Только в пятнах ночных ягуара
Отпечатались мысли его.
Долетит еще пуля покуда
И дорогу до сердца найдет,
Продолжается тайное чудо
И Господь в бесконечности ждет.
Дискуссия
Если тот, у кого нет пути в тайнах Торы,
обновит слова, которые не постиг так ясно,
как подобает, то… к этому слову выходит муж превратностей…
и берет его, и идет в этом слове в глубь своей бездны,
и созидает из него небосвод лжи
(Зогар)
За разговором, за кругами ада
(Другие - это ад, сказал философ),
За зеленью из басни винограда,
Кислятиной надкусанных вопросов,
За полуправдой, полунепонятно,
Самцовым инстинктивным чей-длиннее
(А как иначе? И на Солнце пятна),
И чем навзрыд случайней, тем вернее,
За бульканьем совсем уж бесполезным,
Непоправимо разевая рот...
Тут вышел Муж Превратностей из бездны
И нам из лжи сварганил небосвод.
***
И так хорошо, и этак,
Какие наши грехи.
Могу состоять из клеток,
Могу сочинять стихи.
Могу из атомов даже,
Как химия нам велит,
Могу быть предмет в пейзаже,
Вечерним солнцем залит.
Все это нас не порочит,
Таков наш дизайн тройной.
А дух - он дышит, где хочет,
Не брезгуя даже мной.
***
Что значит человек? То ангел, то макака.
Из духа и огня, из мяса и костей.
Кому-то повезет - от сердца и от рака,
А есть еще набор насильственных смертей.
По небу походил, потом на землю падай.
И Шуберт на воде, и выстрел из ружья.
Как дождевой червяк, разрубленный лопатой,
Душа расщеплена на я и тоже-я.
***
Нет, ничего героического, совсем ничего такого.
Даже в понимании, что все это кончится, стопудово.
Привыкаешь, и просто не думаешь о дудке Крысолова.
Тем более, говорят, музыка будет стоить того.
Останутся только глухие, ну и еще, может, те,
Кто не отличают музыку от бурчания в животе.
Надо тренироваться в этом смысле, но в суете
Не делаешь для собственного спасения ничего.
Памятник
Он парень хороший, но думает, все понарошку.
Все пишет и пишет, а жизнь, та сама по себе.
Ну, прямо архангел собрался сыграть на трубе,
Такой величавый. Но даже и выманить кошку
Слабо из-под шкафа, тем более - дверь отворить,
Одеть в плоть и душу из этого шкафа скелеты,
Заклятье сварганить сильней, чем из приторной Леты
Вода, а про воду из Стикса чего говорить.
Тогда все зачем, остаются сплошные понты,
Столп нерукотворный, тропинка к нему, все такое.
И сам он умрет, как всегда, соблазнившись покоем,
Хлебнув бычьей крови, вина, молока, пустоты.
Рождество
Войти в материю, в молекул копошенье,
В пространство, время, в плоть, в плетение белка,
Сюда спуститься из такого далека...
Что после этого любое поношенье?
Спуститься в мир, где энтропия, злая смерть,
Где не убьют, так сам умрешь в дряхленья муке,
Но не дадут, прибьют гвоздями ноги-руки,
И треснет враз Тобою сделанная твердь,
Чтоб освятить Собой вот этот мир земной -
Волхвы, верблюды, виноградники и сети,
Хлеба и рыбы, все, что есть на белом свете,
И чтоб сказать - оставь свое, иди за Мной.