Элегия
Никто своих не знает сроков,
Пока куется медный таз.
Земля забыла диплодоков,
Забудет, видимо, и нас.
Пока деревья остаются,
Пока листочки зелены,
Жить хорошо без революций
И уж, конечно, без войны.
Вон, бабочки порхают нежно,
Вон, птичка на ветвях поет,
И солнце кровь свою небрежно,
Как Курбский за Ивана, льет.
***
Нет, ничего героического, совсем ничего такого.
Даже в понимании, что все это кончится, стопудово.
Привыкаешь, и просто не думаешь о дудке Крысолова.
Тем более, говорят, музыка будет стоить того.
Останутся только глухие, ну и еще, может, те,
Кто не отличают музыку от бурчания в животе.
Надо тренироваться в этом смысле, но в суете
Не делаешь для собственного спасения ничего.
Ночные размышления о ловле черной кошки в темной комнате
Ночная тварь, сосущая часы,
Все время обслюнявлено, не спится,
А за окном ночные злые птицы
Дерутся из-за взлетной полосы.
Поверь мне, милый, то был соловей.
Такой обычай здесь, все в инфразвуке.
Тварь ближе подползет, оближет руки,
Ее прислал нам дедушка Морфей.
Смотри - открылась бездна, звезд полна,
Вон, видишь - дырки черного на черном.
Сейчас начнется, запасись попкорном,
Кино "Кина не будет". Нет кина.
***
В преддверии рая
В предчувствии блуда
Слезу утирая
Я больше не буду
В преддверии ночи
В предчувствии света
Прошедшее в клочья
Грядущего нету
В преддверии кражи
В предчувствии краха
Уставши от лажи
Восставши из праха
Отвыкши от боли
Сдуревши от смрада
Живой поневоле
В преддверии ада
Про счастье
Ошибочка вышла, оговорился человек, бывает.
Человек создан для счастья, как птица для бульона,
Как Эсхил для черепахи, как М.А.Берлиоз для трамвая
И как старуха-процентщица для начинающего Наполеона.
Счастье придет незаметно на толстых пушистых лапах,
Совсем неотличимое от раскормленной полярной лисицы.
Справа его будет сопровождать Жеглов, слева - Шарапов.
По протоколу счастью полагаются сопровождающие лица.
Враг моего врага мне друг, ад моего ада мне рай.
Проводочек в мозг, в центр удовольствия, прочее детали.
Земля, к сожалению, круглая, а то приходили б на край
И туда, где поинтересней, с разбегу бы все улетали.
Весеннее обострение
Как одуряюще весной
И пахнет свежими цветами
Зачем нам меряться годами
Живя под Солнцем и Луной
Настанет вечный выходной
Пойдем нестройными рядами
А кстати шлюхи в Амстердаме
А кстати конь мой вороной
Коньяк из тазика лакая
А жизнь короткая такая
А свет пронзительный такой
Топите истину в беседе
Вот гул затих и наши сети
Поймали волю и покой
***
Встает заря, как мост Литейный,
Восток алеет, Запад спит
Своею спячкой безыдейной,
И что-то гнется и скрипит.
Скрипят истории колеса,
Гуляет призрак без штанов,
И Ковалев лицо без носа
Простер над родиной слонов.
Ученый кот "Бесаме мучо"
Поет (печаль его светла),
Порвали парус, вьются тучи,
Царевна жабу родила.
Развивая Тютчева
Я тоже не всегда страдал фигнею,
Я тоже знаю толк в культур-мультур.
Псы-рыцари, построившись свиньею,
И с ними лично дядька Козлотур...
Вий, веки вздев, глядит в Наполеоны,
Графиню Герман лущит топором,
Анчар на почве, зноем раскаленной,
Произрастает - к счастью, за бугром.
Права имея птичьи, реет гордо,
Как раз над серединою Днепра,
Рожденный ползать, сделав козью морду,
Мол, тут всегда унылая пора.
Щелкунчик пляшет с Королем Мышиным,
Писатель Горький поминает мать...
И Кибальчиш не выдал буржуинам,
Каким все это местом понимать.
***
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Власть, оппозиция, муму,
А также - кризис, ипотека,
Вулканы в пепле и дыму.
Умрешь - начнешь опять сначала,
Комочком слизи, тенью зла.
Струя истории журчала,
Благоухая, чем могла.
Случай в Простоквашино
Из всех систем для нас важнейшей является
Система распознавания "Свой-чужой".
Ты к нему - ну прямо со всей душой,
А он знай свое - "курка-млеки-яйца".
Было как? Слово за слово, уже полвторого.
Размякли, конечно, хорошо сидим,
И тут он - давай, Шарик, мы тебя продадим,
И купим полезную млекопитающую корову.
Умом понимаешь - не надо рубить сплеча,
Простим угрюмство полосатому матрасу,
Но так мне больно и обидно стало сразу,
Что... сами видите... не со зла... сгоряча...
***
Конечно, лучше по закону.
Закон надежней, чем мораль.
Вот только жалко Антигону.
Да и всех прочих тоже жаль.